Сейминско-турбинская культура - Часть 3

Схема лука кротовского типа Бронзовые кинжалы

Рис. 19, а—в. Схема лука кротовского типа: а — кибить; б-в — концевые части. Несомненно, он обладал большой упругостью. На это указывают костяные вкладыши, призванные заменить собой древесину, которая уже не могла выдержать нагрузок, возникавших на концах лука при его натягивании. Вероятно, что в спокойном состоянии со спущенной и снятой тетивой такие луки выгибались в обратном направлении, а их кибить клеилась как минимум из двух деревянных пластин. Для повышения упругости последней обычно использовались эластичные сухожилия копытных. Скрученные и заплетенные в прочную косу или натянутые как простые нити, они накладывались на оружие с внешней стороны, а затем плотно стягивались плетеными кольцами.

Рис. 20. Бронзовый наконечник дротика. Кротовская культура. Середина 2-го тыс. до н. э. Могильник Сопка-2. Западная Сибирь. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН

 Рис. 21, а, б. Бронзовые кинжалы. Чтобы рукояти не скользили в ладони, они обматывались кожаным ремешком. а, б — схемы обмотки рукояти кинжала. Середина 2-го тыс. до н. э. Кротовская культура. Могильник Сопка-2. Западная Сибирь. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН
Мраморная булава Бронзовые кинжалы
Рис. 22. Мраморная булава. Постепенно именно грозная булава становится символом мужской силы, а потом военной, магической и гражданской власти. Ее изображение можно встретить в руках древних владык — реальных и сакральных: египетских фараонов, божеств Месопотамии, среди петроглифов Алтая и Саян. В качестве атрибута власти булава дожила почти до наших дней (вспомним булавы в руках украинских гетманов). Представленный на фотографии экземпляр, скорее всего, из этого ряда. Слишком малый диаметр втулки, высверленной под рукоять, свидетельствует о том, что эта булава вряд ли предназначалась для боя. Кротовская культура. Середина 2-го тыс. до н. э. Могильник Сопка-2. Западная Сибирь. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН Рис. 23, а—в. Навершия кротовских булав были двух типов: а —грушевидные; б — в форме слегка сплюснутого шара. Судя по небольшому диаметру отверстия, некоторые из них могли крепиться на конце плетёного кожаного ремня, превращая его таким образом в кистень. Возможен и иной способ установки набалдашника на рукоять (в). Подобное устройство не редкость у так называемых «отсталых» и традиционных племен. Удар, нанесенный таким инструментом, всегда очень силён. К тому же он как бы «прибивает» набалдашник к рукояти. Кроме того, при изготовлении этой булавы не нужно высверливать слишком большое отверстие, что связано с немалыми трудностями
Бронзовое украшение ножа Рис. 24. Лошадь — довольно популярный персонаж среди украшений, характерных для бронзовых боевых ножей. Коренастая лошадка с густой гривой, крупной головой и чутко настороженными ушами застыла на навершии кривого ножа. Невысокий человек крепко ухватился за поводья и скользит на широко расставленных лыжах. Эта, ставшая уже знаменитой, скульптурная группа из могильника Ростовка указывает на один из древнейших способов передвижения человека на буксире вслед за быстро скачущим животным

И все же у сибирских воителей существовало определённое боевое построение, судя по разнообразию предметов их вооружения. Оно применялось в Сибири вплоть до XVII века. Представление об этом строе дает устная традиция: «У одного только человека была кольчуга. Его с малых лет учат стрелы отбивать. Сперва тихонько пускают стрелы, потом больше, больше. Когда он совершеннолетний станет, он уже полностью всё знает... Этот человек впереди встает. Остальные за его спиной стоят. Выглядывают и стреляют». Расположение воинов с такими «живыми щитами» впереди хорошо известно по селькупским материалам. Если несколько таких колонн составить вместе, то получится построение, которое можно условно назвать «селькупской фалангой». Надо полагать, вид панцирных воинов, показывающих чудеса ловкости, из-за спин которых во всех направлениях летели меткие стрелы и торчали острые копья, устрашающе действовал на неприятеля.

Умение уходить от ударов копий и летящих стрел было распространённым искусством в воинских формированиях древности. В многочисленных героических сказаниях самых различных народов (в том числе и сибирских) говорится о богатырях, ловко ускользающих от пущенных в них стрел, — то быстро приседающих, то высоко подпрыгивающих, отбивающихся от них вёслами, палкой и другими подручными средствами. Несмотря на кажущуюся фантастичность, все эти сведения  отражают реальность. Согласно документально зафиксированным опытам наших дней, с помощью определённого комплекса упражнений психологического плана можно развить собственную реакцию настолько, что она позволяет даже ловить стрелу руками, а не только уклоняться от неё.

Сейминско-турбинский латник на лыжах
 
 
Сейминско-турбинский латник на лыжах
Рис. 25. Сейминско-турбинский латник на лыжах. В походах лошадь навьючивали необходимой поклажей, включавшей предметы вооружения — плетёный щит (а), копье (б), лук со стрелами (в, г), булаву (д), а также запас пищи и минимум походной утвари. Сам воин передвигался с оружием (е) в руках. Длиной пластин доспехов (ж) определяется количество лент, ярусно соединенных между собой и охватывающих корпус воина. Диаметр кольца каждой нижней ленты несколько больше, чем у верхней. Кольца входят друг в друга, изнутри между их стенками оставлен небольшой зазор. Это позволяет панцирю складываться, а воину свободно двигаться и даже мчаться на лыжах. Длинные роговые пластины прикрывают руки и ноги латника (з). XVI—XIII вв. до н. э. Реконструкция по материалам могильника Ростовка
Хурачах-хол. Какассия Рис. 26. Изображение божества войны — личина на песчаной плите из погребального сооружения. Этот воинственный персонаж с боевой раскраской на лице, в «короне», с копьями в руках доносит до нас облик военного предводителя далекой эпохи. XVIII—XII вв. до н. э. Окуневская культура. Р. Черновая, левый приток Енисея. Минусинская котловина, Хакасия
Бог Войны Рис. 27. Создавая эту личину в урочище Хурачах-хол, древний мастер умело использовал отверстие в скале, превратив его в открытый рот, в который по сей день местные жители помещают кусочки жертвенной пищи. Эпоха развитой бронзы. Окуневская культура. Хакасия
Личины из погребений Саяно-Алтая и степей Минусы Рис. 28. Личины на камнях с головными уборами и раскраской лиц. В традиционных представлениях смена облика во многом есть и смена сущности. Раскраска защищала от злых духов, внушала ужас врагу, спасала в бою от вредоносной магии противника. Она была нередко родовым знаком, позволявшим отличить своих от чужих. В качестве красителей обыкновенно использовались смешанные с жиром белая глина, красная, оранжевая охра, черная сажа, пыльца растений. Раскраска также защищала от холода, снега, укусов насекомых и даже, как показывают этнографические материалы, обладала лечебными свойствами. Окрашенные участки на черепах погребенных, совпадающие в общих чертах с теми зонами, что видны на наскальных рисунках, подтверждают это. Погребения Саяно-Алтая и степей Минусы. По М. А. Дэвлет, В. Д. Кубареву и А. П. Окладникову

К сожалению, учеными не найдены луки сейминско-турбинского типа. Составить о них представление позволяет экземпляр из могильника Сопка-2. Могильник расположен в Центральной части Барабинской лесостепи у слияния рек — Оми и Тартаса. Он включает в себя многочисленные погребения бронзового века, оставленные людьми кротовской культуры (XVI—XIII вв. до н. э.). Её название объясняется тем, что один из наиболее характерных ее памятников обнаружен у села Кротово в Новосибирской области. Кротовские племена были вооружены очень основательно. Кроме топоров-кельтов и бронзовых ножей, они имели в своём распоряжении великолепные бронзовые кинжалы, сложные луки, лёгкие метательные дротики с бронзовыми наконечниками, мощные булавы, увенчанные каменными набалдашниками. В одном из погребений ученые нашли захоронение литейщика с типичным инвентарем сейминско-турбинского облика. Меж бронзовых изделий и каменных форм для их отливки лежали костяные накладки сложного лука. Очень похожие детали метательного оружия встречены и среди собственно кротовских материалов. Эта находка даёт нам представление о луках, применявшихся сейсминско-турбинскими воинами.

С натянутой тетивой такой лук имел форму полуовала. Роговые вкладыши, на вырезы которых накидывалась тетива, помещались в специальные клиновидные прорези с обоих концов кибити (в наши дни подобный принцип скрепления деталей иногда называется «ласточкин хвост»). Позже все это стало отличительной чертой луков восточно-сибирского типа.

Стремительное проникновение сейминско-турбинских племен в западном направлении по междуречью Оби и Иртыша было связано не только с превосходством оружия ближнего боя и военной организации. Достигнутый успех связан с появлением нового транспортного средства — лошади. Она позволяла очень быстро преодолевать огромные расстояния.

Можно предположить, что появление лошади на полях сражений в эпоху бронзы было существенным моральным фактором успеха. Психологический шок, который вызывали эти животные, влекущие за собой грозных воинов, позволял немногочисленным летучим отрядам быстро одерживать победы над численно превосходящим врагом.

Изображения колесниц на скалах Саяно-Алтая

Рис. 29, а—д. Изображения колесниц на скалах Саяно-Алтая. Вторая четверть 2-го тыс. до н. э. Карасукская культура. Эпоха поздней бронзы, а — Колбак-Таш. Горный Алтай; б — р. Чинге, Тыва; в — Ортаа-Саргол. Тыва, по М. А. Дэвлет; г, д — урочище Елангаш, Горный Алтай, по В. Д. Кубареву

Рис. 30. Реконструкция колесницы. Найденные фрагменты позволили восстановить первоначальный облик древних колесниц. Они имели квадратные или прямоугольные платформы. Неподвижная ось, к которой крепились колеса, размещалась ближе к задней части кузова так, что иногда ободья даже выступали сзади за его габариты. Этим, видимо, смягчалась сильная тряска. У некоторых колесниц ось с правой стороны корпуса была на 10—15 сантиметров длиннее, чем с левой. Здесь к ней крепилась дополнительная стойка, наглухо соединявшаяся со специальным поручнем у передней стенки. Кузов имел открытую заднюю сторону. Высота передней стенки вместе с поручнем составляла около 90 см, что было вполне удобно для мужчины-воина среднего роста. Общая высота повозки от земли достигала 140 см, длина вместе с дышлом — 310 см, ширина колеи — 125—145 см, габариты же самого короба — 90x120 или 100x100 см, диаметр колес — 80—90 см. Ободья выгибались из деревянных брусьев, имели до 11 деревянных спиц и оклеивались слоями кожи или полосками бересты. XVII—XVI вв. до н. э. Могильник Синташта. Южное Зауралье.

Изображение колесниц на скалах Саяно-Алтая

 
Реконструкция андроновской боевой колесницы Реконструкция андроновской боевой колесницы
Рис. 31. Реконструкция андроновской боевой колесницы. Стенки колесниц (а), видимо, были плетеными — для уменьшения общего веса. Оси (б) тогда еще делались из дерева, и смазка колесных втулок (в) была несовершенна, поэтому оси требовалось защищать. Конструкторы укрепляли ось, подбирая для нее особо прочный материал, или облегчали сам экипаж, снижая этим нагрузку. Платформы кузовов сбивались из досок. На спине лошади располагалось мягкое «седло» (г). На него сверху помещалось ярмо (д), наподобие того, что раньше было опробовано в упряжи быков, ослов, верблюдов. Для прочности к «седлу» прикрепляли деревянную рогульку (е), охватывавшую своей развилкой хребет лошади, — прообраз чересседельника нашего времени. Конструкцию дополнительно крепили широким нагрудным ремнём. Заднее расположение колёс экипажа смещало центр тяжести вперед. Распряженная колесница упиралась дышлом в землю, а в снаряженном виде поднятое дышло плотно прижимало ярмо к спине лошади, мешая ему соскользнуть, а платформе при ударе колес и обрыве ремней — перевернуться назад или травмировать животное. Благодаря такому устройству, боевой расчёт мог перемещаться по кузову, не боясь неосторожным движением вызвать угрожающий крен. При этом вес людей повышал устойчивость повозки. Левую сторону такого экипажа занимал возница, управлявший лошадьми, правую — вооруженный колесничий. Именно здесь, справа, на дополнительных стойках, крепился весь его «арсенал» — лук (ж) со стрелами (з), копья и легкие дротики (и), бронзовые топоры (к), щиты (л), которыми колесницы закрывались сзади. XIII—X вв. до н. э.
Вислообушный топор и реконструкция рукояток Рис. 32. «Вислообушный» топор и реконструкции рукояток. Случайная находка в Здвинском районе Новосибирской области. Западная Сибирь. МА ИАЭТ СО РАН
Бронзовая створка литейной формы Рис. 33. Бронзовая створка литейной формы вислообушного топора. Применение металлических форм в производстве оружия было прогрессивным шагом не только потому, что их можно было использовать многократно. Отливки, полученные в таких створках, отличались более плотным, твёрдым и прочным металлом. Случайная находка. Западная Сибирь. МАЭС ТГУ
Тяжеловооружённый воин-колесничий андроновской культуры Рис. 34. Голову этого тяжеловооруженного воина-колесничего андроновской культуры защищает островерхая кожаная шапочка с небольшими наушниками (а). Тело покрыто плотным панцирем, отформованным из сырой кожи (б) и усиленным круглыми бронзовыми бляшками-пуговицами (в). Подобные панцири состояли из сплошного прямоугольного полотна с отверстием для головы и полукруглыми вырезами для рук. Наброшенные на плечи доспехи стягивались с боков ремешками (г). Латы могли состоять из отдельных нагрудника и наспинника, так же связываемых друг с другом на боках. За поясом у воина листовидный бронзовый кинжал (д) и булава с каменным навершием (е). У левого бока — мешочек с походными принадлежностями и запасными наконечниками стрел (ж). За плечами висит цилиндрический колчан со стрелами (з). Здесь же плетёный прямоугольный щит, закрывающий колесничему спину (и). Такими же щитами перед боем защищали вход в кузов. Лёгкий круглый щит (к) использовался в пеших рукопашных схватках. Копье с бронзовым наконечником (л) и бронзовый топор (м) дополняют вооружение воина. Оценить возможности воинов-колесничих позволяет высказывание Гая Юлия Цезаря, с восхищением писавшего о воинах, которые могли в бою пробегать по дышлу повозки и вставать на ярмо лошадей. Середина 2-го тыс. до н. э. Реконструкция по материалам Андроновской культуры Южной Сибири и Северного Казахстана.Реконструкция образа тяжеловооружённого колесничего андроновской культуры
 

 

В сознании людей древности победа зависела от благоволения высших сил. К эпохе развитой бронзы складываются особые религиозные представления, связанные с культом войны, и местные божества разбросанных по территории Сибири племен приобретают весьма воинственный облик, их изображения, дополненные предметами вооружения, прославляют воинскую силу и доблесть. Магические действа против неприятеля — живого или мертвого — становятся общераспространенными.

Рисунки на одежде и щитах южно-сибирских воинов  эпохи бронзы воссозданы по развёрткам орнаментальных поясов сосудов в той проекции, в какой они видятся со стороны его дна. Невозможно доказать, что форма щитов в Сибири в эпоху бронзы была именно круглая. В данном случае мы преследовали цель воссоздания колорита исторической эпохи. Поэтому все элементы, заключая в себе подлинный смысл орнаментальной композиции, не противоречат колориту культуры. Магическое значение круга для памятников эпохи развитой и поздней бронзы у специалистов также не вызывает сомнения. Разумеется, щиты могли быть и иной, близкой к прямоугольной и пятиугольной формам, как это изображено на оленных камнях. Такие изделия также представлены в реконструкциях. Для воссоздания цветовой гаммы в случаях, когда мы не располагали дополнительными данными, были использованы только оттенки естественных, натуральных материалов, которые мог предоставить человеку растительный и животный мир.


«Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». Автор: Александр Соловьев (кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СОРАН); научный редактор: академик В.И. Молодин; художник: М.А. Лобырев. Новосибирск, 2003 г.

Комментарии

Когда говорят о Сейминско-турбинском культурном феномене, то некоторые ученые даже избегают такого определения как археологическая культура. Потому, что у данного явления нет четко очерченной территории как у большинства прочих современных ему археологических культур. Остались только непонятные «погребения» где в большинстве случаев не могут найти никаких останков и тайники с оружием. Также до настоящего времени не найдено не единого поселения, которое можно было бы связать с носителями данной культурной традиции. Эти «захоронения» находят на огромной территории от горного Алтая до современной Финляндии. А дальше сейминско-турбинская культурная традиция внезапно и резко исчезает. Но памятуя о том, что ничто не появляется ниоткуда и не исчезает без следа, хотел бы предложить свои соображения для решения данной головоломки. Дело в том, что в том же Ростокинском могильнике обнаружены фрагменты скелетов и черепов, которые еще в древности были вынуты из захоронения, а после, видимо, осквернены и разбросаны. Это говорит о ненависти автохтонного населения к носителям Сейминско-турбинской культурной традиции, которые, видимо, не добывали свой хлеб производительным трудом, а промышляли разбоем и грабежом. Совершенно логично, что в дальнейшем, если Сейминско-турбинские племена продолжили заниматься тем же самым, то при захоронении своих соплеменников они должны были бы учесть вышеуказанный фактор. А именно как можно более тщательно прятать их тела. Причем оружие и горшки в указанных захоронениях могут оказаться вообще любые - мало ли кого они по пути успели ограбить, а вот погребальный обряд должен быть очень живуч. Эта особенность захоронений, на мой взгляд, должна обязательно учитываться при определении их принадлежности к разным археологическим культурам и при выделении археологических культур со схожим типом погребений. Иными словами не стоит искусственно множить загадки и неопределенности – их и так хватает. Взглянем на карту и посмотрим, где лежит западная граница найденных сейминско-турбинских «могильников». Это гигантская территория от Волги и низовьев Оки, далее на север до бассейнов Печоры и Вычегды, по волжскому пути вплоть до озера Белого и северных районов Финляндии. Следует обязательно учесть и то, что захоронения очень хорошо спрятаны, найти их можно только случайно, видимо они с самого начала на местности никак не обозначались и даже специально маскировались. Видимо практиковалось трупосожжение , пепел развеивался, большинство «могил» являются кенотафами. Так что мы, к счастью, никогда не можем сказать, что найдены все захоронения, принадлежащие данному культурному типу. А можем ли мы в дальнейшем у других племен проследить схожие традиции захоронения? Повторюсь, что эти традиции должны были быть необычайно живучими. Давно могли исчезнуть причины, вызвавшие такую традицию, а она должна была остаться жить среди людей еще очень долгое время. К тому же вряд ли описанные выше причины куда-то исчезли, учитывая реалии медного и железного века. И сразу же, на границе сейминско-турбинского ареала сталкиваемся с Вельбарской археологической культурой, правда железного уже века, носителями которой являются готы – ведущие такой же разбойничий образ жизни, также прячущие свои погребения, в которых также находят остатки других археологических культур, в виде артефактов, которые ученые не знают куда отнести. Ребята – законные владельцы этого добра были просто напросто убиты и ограблены готами, которые потом стащили награбленное добро в свои похования! Сомневающимся в моих выводах советую почитать у Иордана как был похоронен король готов Аларих. Могилу его до сих пор найти не могут. Правда, сейминско-турбинские племена ровесники Хамурапи, а вельбарские готы – Иисуса Христа. Между ними почти две тысячи лет. Но как я уже писал, для погребальной традиции это не срок, и радиоуглеродные датировки весьма условны, и найдены, к счастью, далеко не все захоронения, которые могли бы пролить свет на то, что делали загадочные сейминцы-турбинцы эти два тысячелетия. В исследовании этого вопроса незаменимо использование данных ДНК-генеалогии, с помощью которых к счастью можно обнаружить ныне живущих их потомков. Я уже не говорю, о таком редчайшем везении, что удастся обнаружить какие-либо пригодные для исследования археологические человеческие останки. (К примеру, могилы готских королей Алариха и Теодориха Великого, может и других каких). Мы подробно разобрали вопрос о том, куда могла бы деться загадочная сейминско-турбинская общность. А теперь давайте подумаем над тем, каким образом она могла бы появиться. Как нам гласит археологическая наука - к ее формированию имеют отношение два компонента. То есть у сейминцев-турбинцев обнаружены предметы, сильно похожие либо идентичные предметам других материальных культур. Итак вот они два этих компонента. Первый – племена металлургов и коневодов со степей, лесостепей и предгорий Алтая (елунинская, кротовская, лигиновская, другие культуры). Второй компонент – охотники и рыболовы Прибайкалья и бассейна реки Ангары. Рискну высказать предположение о том, что предки сейминцев-турбинцев были изгнаны из племен высокоорганизованных кочевников-скотоводов за какие-то преступления, долго блуждали в лесах, где их разбойничьи навыки только укрепились и в результате впоследствии стали определяющими в жизни многих поколений их потомков на многие тысячелетия. Еще можно сказать, что помимо производящего и присвающего хозяйства мы имеем образчик разбойничьего хозяйства, где львиная доля благосостояния просто насильственно отбиралась у соседей. Конечно при неблагоприятном стечении обстоятельств эти прекрасно организованные и умелые бандиты переходили к другим видам хозяйствования, но как только появлялась возможность, сразу же брались за старое.

Добавить комментарий

CAPTCHA
Подтвердите, что вы не спамер (Комментарий появится на сайте после проверки модератором)