Рис. 7. Железный чекан, обнаруженный в одном из «замёрзших» курганов у снежных вершин Горного Алтая. Он имеет гранёную ударную часть и небольшой топорик на обухе т. е. подходит как для колющих, так и для рубящих ударов. V—IV вв. до н. э. Могильник Верх-Кальджин-2. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН
Рис. 8. Лезвие этого оружия — плоское. По сути, перед нами акинак на рукояти. Предназначался он для борьбы с не защищенным латами неприятелем. Прямой удар им наносил проникающие колотые раны, скользящий же мог причинять и резаные повреждения. IV в. до н. э. Могильник Ташанта-1, Горный Алтай. Раскопки В. Д. Кубарева. МА ИАЭТ СО РАН Рис. 9. На обушках чеканов располагался противовес, усиливающий удар. Мастера превращали его в дополнительный поражающий элемент в виде молоточка или топорика. Иногда эта деталь выполнялась в виде фигурки животного. IV в. до н. э. Могильник Уландрык-3. Горный Алтай. Раскопки В. Д. Кубарева. МА ИАЭТ СО РАН.
	Рис. 10, а—в. Батальные сцены раннего железного века, выбитые на скалах в урочище Сагыр в Восточном Казахстане (а) и Шанин-шад в Монгольском Алтае (б), с фотографической точностью воспроизводят способы использования чеканов в бою. На петроглифе из урочища Елангаш в Горном Алтае (в) воин держит лук за нижнюю треть. Считается, что в этой позиции стрелку удается расположить стрелу, размещенную поверх кулака, ближе к оси оружия, т. е. его стрельба становится наиболее меткой.
Рис. 11. Техническая сметка и ловкость пазырыкских мастеров блестяще проявилась в системе крепления бойка к рукояти. Чтобы он не слетал, деревянные клинья в торце рукояти чекана размещались крест-накрест, распирая древесину во всех направлениях. Рис. 12. Посредством свернутых в петлю ремней с двумя продольными разрезами чекан крепился к поясу. Вместо застёжки нередко использовались медвежьи или кабаньи клыки, исполнявшие роль амулета. Реконструкция по материалам раскопок В. И. Молодина и Н. В. Полосьмак на плато Укок.
	Рис. 13, а—в. Ножны для акинаков вырезались из цельного куска дерева (а) и окрашивались в красный цвет. С тыльной их стороны выбирался неглубокий паз под лезвие (б). Он закрывался куском толстой кожи, выкроенной по форме деревянной части (в), а, б — V—IV вв. до н. э. Могильник Верх-Кальджин-2. Плато Укок. Горный Алтай. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН; в — V—III вв. до н. э. Могильник Ак-Алаха-1. Плато Укок. Горный Алтай. Раскопки Н. В. Полосьмак. МА ИАЭТ СО РАН Рис. 14. Прорисовка деревянных поножей, которые закрывали в сражениях ноги витязя из Первого Туэктинского кургана. Они состояли из двух частей: более широкая и короткая (31 сантиметр) прикрывала бедро, а узкая и длинная (39 сантиметров) — голень. Обе детали, по-видимому, соединялись между собой широкой кожаной лопастью, дополнительно закрывавшей колено. К ноге это приспособление подвязывалось ремнями л щиколотки, под коленом и вокруг бедра. Эти поножи указывают на возможность изготовления доспехов из кедровых дощечек. Чтобы древесину нельзя было расколоть, пластины таких панцирей плотно обматывались тонкой жильной нитью. V—IV вв. до н. э. Эрмитаж. Санкт-Петербург
Рис. 15. Носились кинжалы на правом бедре воина. Для этого в лопастях ножен сверлились отверстия, через которые пропускались ремни, охватывавшие бедро. Одна из лопастей дополнительным ремнем скреплялась с поясом. По В. Д. Кубареву.

В погребениях пазырыкцев найдены и маленькие (до 40 см в высоту) цельнодеревянные щиты прямоугольной формы. Желобки на них имитировали фактуру наборных щитов. Они предназначались, скорее всего для ритуальных целей, так как не могли защитить от удара чеканом. Впрочем, кинжал их не пробивал, а в рукопашной схватке небольшие размеры подобных изделий вполне себя оправдывали. Такие маленькие круглые щиты в XIV веке появились на вооружении европейских армий и хорошо проявили себя в тесноте рукопашных схваток. Еще совсем недавно они были распространены и на Кавказе среди вайнахов — признанных мастеров фехтовального искусства.

Головы воинов прикрывались высокими войлочными колпаками с нащёчниками и назатыльником, а толстые плотные двойные шубы свободного кроя защищали от стрел или чекана, если его удар оказывался скользящим. Защитный эффект свободно свисающей плотной ткани был хорошо известен в древнем мире. Так, древнегреческие гоплиты защищали ноги, подвешивая к нижнему краю щита куски кожи, в которых вязли стрелы.

Шуба прекрасно предохраняла тело и от удара плетью. Плеть у древних кочевников тоже была своего рода оружием. Ею в поединке сбивали противника с лошади, оглушали его. Существовал и другой способ — стегнув вражеского коня, заставить его сбросить наездника.

Плети по сей день используются конными пастухами при охоте на волков — одного умелого удара ею хватает, чтобы убить зверя. Еще в начале XX века среди конноспортивных состязаний кочевых народов (например, киргизов) встречались своеобразные «дуэли» на нагайках. На эти поединки отваживались только самые выносливые и храбрые люди. Чтобы парализовать действия соперника, они стремились ударить его в самое уязвимое место — руку выше локтя, запястье, шейное сухожилие, коленную чашечку, щиколотку. Точный удар практически означал победу.

Особенности боевой тактики пазырыкцев диктовал сам горный ландшафт. По-видимому, они действовали небольшими отрядами легковооруженных конных стрелков. Скорее всего, пазырыкцы использовали тактику засад, внезапных — может быть, даже ночных — нападений на стойбища и быстрого отхода с военными трофеями, самыми ценными из которых был скот, особенно породистые лошади. Интересно, что набор вооружения пазырыкских воинов напоминает арсенал боевых средств североамериканских индейцев со Скалистых Гор.

Плеть в экипировке всадника указывает на восточную манеру езды, которой присущи мягкое седло без заметно выраженной задней луки, отсутствие шпор и управление конем при помощи плети. Такая манера управления верховым животным начала складываться уже в эпоху раннего железного века. Плети, бичи и нагайки сохранили свои функции управления верховым животным и поражения противника вплоть до этнографической современности. У киргизов, по наблюдениям Г. Н. Симакова, всадник не выходил на поединок без нескольких нагаек. Одну он вешал на наружную луку седла, другую брал в руку, а третью зажимал в зубах за кожаную петельку — дрему. В поединке необходимы были запасные нагайки, так как без них киргизская лошадь плохо управлялась.

Это наводит на мысль, что в сражениях те и другие использовали похожие приемы. Да и военные обычаи наверное, не слишком различались.

	Рис. 16. Рукоять плети, вырезанная в виде фигуры лошади. Ранний железный век. Второй Пазырыкский курган. Горный Алтай. Эрмитаж. Санкт-Петербург. Рис. 17. Деревянный черенок нагайки — обязательного атрибута древних кочевников. Её перевитая золотой лентой рукоять украшена тремя головами волков. Наличие в погребениях подобных предметов говорит о развитии выездки верховых коней. Ранний железный век. Второй Башадарский курган. Горный Алтай. Эрмитаж. Санкт-Петербург. Рис. 19. Наиболее типичные для раннего железного века формы кинжалов характерны для самых разных археологических культур. Обычно в прорезные рукояти кинжалов помещались деревянные брусочки, которые обматывались затем полосками кожи. Ранний железный век. Могильник Ак-Алаха-1. Плато Укок. Горный Алтай. Раскопки Н. В. Полосьмак. МА ИАЭТ СО РАН. Рис. 20. Бронзовый акинак с навершием и перекрестием в виде голов грифонов. IV в. до н. э. Могильник Уландрык-3. Горный Алтай. Раскопки В. Д. Кубарева. МА ИАЭТ СО РАН
	Рис. 18, а—г. Типы пазырыкских щитов. а — реконструкция щита из прутьев и кожи из Первого Пазырыкского кургана; б — цельнодеревянный щит с полукруглым верхом из могильника Ак-Алаха; в — схема плетения щита из прутьев и кожи; г — деревянный щит из могильника Ак-Алаха-1.
	Рис. 21. По древней легенде Аристея Прокнесского (VI в. до н. э.), известной нам со слов путешественника-публициста IV в. до н. э. Геродота, далеко за Рифейскими горами жили «стерегущие золото грифы». Трудно сказать определенно, о каком из древних народов идет речь. В последнее время все более популярным становится предположение о связи этой легенды с носителями пазырыкской культуры. Хотя изделий из золота в алтайских курганах найдено пока немного, самих месторождений драгоценного метала в Горном Алтае более чем достаточно: рудные залежи и россыпное золото в долинах рек встречаются по всему горному краю. Надо полагать, что всадники заставы, стерегущей узкие проходы на перевалах, в своих косматых шубах и гладких войлочных колпаках с навершиями в виде птичьих голов, вполне могли восприниматься издали как некие гигантские хищные птицы.

У древних скотоводческих племен, как свидетельствуют античные авторы и китайские хроники, существовал военный обычай отделения голов поверженных в сражении врагов и изготовления из них особых чаш — знаков воинской доблести. Пазырыкцы не были исключением. Например в курганном могильнике Уландрык рядом с воином покоится череп убитого им врага. Подтверждая сообщения «первого журналиста и этнографа» Геродота о причерноморских скифах, раскопки пазырыкских курганов доказали, что обычай скальпирования характерен не только для американски индейцев: следы скальпирования хорошо видны на голове мумии вождя, обнаруженной в одном из курганов урочищ Пазырык в Горном Алтае. Скальпы, по сообщениям Геродота привязывались к узде коня — количеством таких «подвесок определялась мера воинских умений их владельца.

«Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». Автор: Александр Соловьев (кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СОРАН); научный редактор: академик В.И. Молодин; художник: М.А. Лобырев. Новосибирск, 2003 г.