Когда реальная угроза монгольского вторжения в Западную Европу миновала, у католической церкви возникла идея обратить монголов в христианство и сделать их союзниками в борьбе против ислама. Для сбора сведений и установления дипломатических отношений в Монголию по поручению римского папы в 1246 году ездил францисканский монах итальянец Плано Карпини, а в 1253—1255 годах по поручению французского короля Людовика IX — фламандец, тоже монах-францисканец, Гильом де Рубрук. Плано Карпини впоследствии написал книгу «История Монголов» (впервые изданную в переводе на русский язык в 1911 году).

Зимой 1207 года войска Джучи, старшего сына Чингисхана, пройдя по крепкому льду замёрзшего Енисея вдоль обрывистых утёсов Саянских гор, вторглись в Южную Сибирь и подчинили енисейских кыргызов, равно как и все «лесные народы» Саяно-Алтая. С этого момента начинается монгольский этап в истории Сибири. Когда Чингисхан, в 1224 году делил между сыновьями завоёванные земли, огромная территория, включавшая и юг Сибири — Тыву, Минусу, Горный Алтай, отошла в собственность улуса Джучи.

После смерти Джучи в 1227 году территории Южной Сибири стали собственностью великого хана Тулуя. На юге улус Джучи граничил с Джагатайским улусом в Хорезме. В результате походов хана Батыя, сына Джучи, границы владений значительно продвинулись на запад. В XIII веке улус отделился от Монгольского государства, явившись тем ядром, из которого выросла Золотая Орда.

Любопытно, что следы монголов археологами найдены на этих территориях пока не везде. Например, их нет в с западно-сибирской лесостепи и к северу от нее. Но, конечно, и этот край не оставался в стороне от бурных событий тех лет. Грозное эхо кровавых столкновений, происходивших южнее, докатилось до самых глухих таёжных закоулков, куда в страхе перед завоевателями хлынули массы кочевого тюркоязычного населения.

	Рис. 1. Монголия — страна гор и высоких равнин. Большая часть монгольских рек, являясь верховьями великих рек Сибири и Дальнего Востока, направляет свои воды к Северному Ледовитому и Тихому океанам. Западная Монголия. Сомон Мунх-Хайерхан. Рис. 2. Монголо-татарские шлемы («дулга»), продолжая традиции характерных для Центральной и Восточной Азии типов боевых наголовий, были весьма разнообразны по форме (от почти полушаровидной до сильно вытянутой сфероконической). XII - XIV вв. Горный Алтай. БКМ.
	Рис. 3. Конструкция удил с плоскими круглыми кольцами и уздечки с ремнями, украшенными плоскими железными накладками. XII—XIII вв. Реконструкция по материалам памятников эпохи развитого средневековья и этнографическим данным Западной Сибири и Саяно-Алтая. Рис. 4. Жёсткий деревянный каркас и железная оковка верхнего края передней луки седла монгольской эпохи. Реконструкция по материалам средневекового могильника Сопка-2, западно-сибирская лесостепь, раскопки В. И. Молодина. XII—XIV вв., Красноярский край.
	Рис. 5. Стремена. В первой четверти 2-го тыс. н. э. они широко распространяются среди кочевого населения Евразии. Вторая четверть 2-го тыс. н. э. Могильник Сопка-2, Новосибирская область. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН. Рис. 6, а, б. Крючки на рукояти плетки-камчи предназначены для того, чтобы она не выскальзывала из рук. Надетые на тыльный конец деревянной рукояти плётки, они превращали её в комбинированное оружие. Крючки делались из железа (а) и рога (б). XIII—XIV вв. Могильник Сопка-2, Новосибирская область. Раскопки В. И. Молодина.
Рис. 7. Этот роговой держатель, в котором крепилась волосяная кисть, подвешивался под мордой лошади и служил знаком доблести, воинских заслуг и общественного положения хозяина. XIII—XIV вв. Могильник Сопка-2, Новосибирская область. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН.
	Рис. 9. Массивные ромбические проникатели способны были нанести серьёзное ранение. Узкие массивные наконечники проникали сквозь плетение кольчуги, а на ближней дистанции, с силой выпущенные из монгольского лука, способны были пробить и другие типы панцирей. Эпоха развитого средневековья. Могильник Усть-Анга. Прибайкалье. Раскопки И. В. Асеева.
Рис. 8. По сообщению Плано Карпини: «Железные наконечники стрел весьма остры и режут с обеих сторон наподобие обоюдоострого меча», а те из них, что использовались «...для стреляния птиц, зверей и безоружных людей, в три пальца ширины». Все наконечники — плоские в сечении. Их перо в большинстве своём асимметрично-ромбической формы с наибольшим расширением в верхней трети. Многие имеют прямую, тупоугольную или выпуклую полукруглую поражающую часть. За характерный абрис их называют срезни. Несколько реже встречаются наконечники, откованные в форме широкой развилки с остро отточенной внутренней вогнутой частью, — двурогие, или развильчатые, срезни. На охоте развильчатые срезни применялись для стрельбы по птице, а в бою, по некоторым сообщениям, ими метились в тетивы вражеских луков. Вообще же, все массивные наконечники предназначались для поражения лошадей и не защищенного доспехами противника. Они были устроены так, что даже при касательном попадании меняли направление движения, вонзаясь в тело. При этом травма наносилась чрезвычайно серьёзная. Многие крупные монгольские наконечники имели зигзагообразное или, как его иногда называют, «молниеобразное», сечение. Плоскости их пера как бы смещены относительно друг друга по оси симметрии, и одна половинка пера чуть-чуть выступает над другой. Высказывалось мнение, правда, ничем не подтвержденное, что такие наконечники вращались в полёте. Москва. ГИМ.

Триумф монгольского оружия заставил народы, на себе испытавшие его силу, относиться к нему, как к образу для подражания. Именно это оружие во многом определяет облик описываемой эпохи.

Монгольское войско не было мононациональным. Оно формировалось из представителей многочисленных монголо-язычных, а позже и тюркоязычных, ираноязычных (аланы) кочевых племен, спаянных жёсткой дисциплиной, единой административной системой и общностью целей. Поэтому понятие «монгольский» здесь и далее несет в большей мере собирательный, нежели этнический смысл.  

Изменения в военной технике коснулись и устройства упряжи верхового коня. Вместо сложной в изготовлении системы управления лошадью с помощью удил с псалиями, повсеместно распространилась надежная и технологически простая конструкция с большими внешними кольцами — трензелями. Они свободно закреплялись на концах удил, а к ним уже приклепывались ремни оголовья и подвязывался повод. Удила и уздечки, таким образом, приобрели современный вид в монгольское время.

Заметно модифицировались, сравнительно с общепринятыми тюркскими, и жесткие деревянные каркасы седел. Теперь луки седел делались из массивных досок, необходимых для того, чтобы получилось более широкое основание. Такое устройство лук позволило сблизить между собой доски полок и уложить их на спину лошади, а главное — уменьшить давление всадника и его снаряжения на ребра животного. Это одна из причин стремительности монгольских атак.

Псалии — вертикальные стержни, прикреплявшиеся перпендикулярно к концам удил. Псалии, известные с эпохи раннего железа, удерживали удила во рту лошади, не давая им смещаться вбок. При натягивании поводьев они сдавливали губы лошади, причиняя ей боль и тем самым заставляя подчиняться седоку.

Монгольское метательное оружие было почти идеальным. В это время появились луки с фронтальной роговой накладкой, по форме напоминающей широкое уплощенное весло байдарки. Подобные детали так и называют — «весловидными». Распространение этих луков в эпоху средневековья многие археологи напрямую связывают с монголами, нередко даже именуя их «монгольскими». У нового оружия по-иному работала кибить. Весловидная накладка, увеличивая сопротивление центральной части оружия на излом, в то же время не снижала ее относительной гибкости. Накладка часто врезалась в рукоять лука, что обеспечивало лучшее сцепление деталей и более высокую прочность самого оружия.

Кибить лука (ее длина у готового изделия достигала 150—160 см) собиралась из разных древесных пород. Изнутри она дополнительно усиливалась пластинами, вырезанными из отваренных до мягкого состояния полых рогов парнокопытных — козла, тура, быка. С внешней стороны лука, вдоль всей его длины, на деревянную основу приклеивались сухожилия, взятые со спины оленя, лося или быка, которые наподобие резины имели способность при приложении силы растягиваться, а потом вновь сокращаться. Процесс наклейки сухожилий имел особое значение, ибо от него в немалой степени зависели боевые возможности лука. У бурятских мастеров, луки которых более всего напоминают древнемонгольские, он занимал от нескольких дней до недели, так как каждый последующий слой наносился только после полного высыхания предыдущего. Работа завершалась, когда толщина сухожильного слоя достигала полутора сантиметров. Готовый лук после этого оклеивался берестой, стягивался в кольцо и сушился — сушка продолжалась не менее года. Вообще, для изготовления такого оружия, включая предварительную сушку заготовок для кибити, требовалось не менее двух лет. Учитывая высокую трудоёмкость этого «производства», понятно, почему воины относились к своему оружию столь трепетно.

Тем не менее луки оставались довольно хрупкими и часто ломались. Монгольским воинам приходилось брать с собой, согласно свидетельству Плано Карпини, «два или три лука, или, по меньшей мере, один хороший». Наверное, запасались они и дополнительными тетивами. Дело в том, что материалы, из которых они делались, по-разному вели себя в различных климатических условиях. Так, тетива из скрученных бараньих кишок, прекрасно служившая в тёплый летний день, не выносила осенней слякоти и растягивалась, а вытянутая из сырой конской шкуры — сохраняла свою упругость во время мороза. То есть набор таких «запчастей» был необходим не только для замены пришедшей в негодность детали, но и для успешной стрельбы в любую погоду и в любое время года.

«Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». Автор: Александр Соловьев (кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СОРАН); научный редактор: академик В.И. Молодин; художник: М.А. Лобырев. Новосибирск, 2003 г.