В середине 1-го тысячелетия до н. э. на огромных территориях, от Карпат и почти до Тихого океана складываются новые формы хозяйственной деятельности — кочевое и полукочевое скотоводство. Появляется и находит повсеместное применение новый материал -железо. Начинается ранний железный век или, по-другому эпоха ранних кочевников.

С тех пор как лошадь была приучена носить всадника, протяжённые степные ландшафты перестали разобщат людей. Большие расстояния словно сжались. Вчера еще разрозненные и чуждые племена все чаще вступают в добровольные, а то и вынужденные отношения друг с другом, обмениваются идеями и технологиями.

Кочевой способ ведения хозяйства в то время не был единственным. В таких промежуточных зонах, как лесостепь, серьёзным подспорьем оставались охота, рыболовство, земледелие. В тайге развивался присваивающий охотничье-рыболовческий тип экономики.

По всему поясу степей Евразии устанавливается новый кочевой стиль жизни. От самых глубин Азии до Северного Причерноморья формируются разнообразные, и вместе с тем сходные во многих проявлениях, культуры. Ареал их распространения получил название скифский мир — по имен кочевников, ставших знаменитыми благодаря исторически трудам Геродота и сенсационным находкам в причерноморских курганах. Поскольку большая часть этого мира находится за Уральскими горами (Рифейскими, по Геродоту) то целый ряд здешних культур называют ещё скифо-сибирскими.

Общность этих культур, основанная на близости хозяйственного уклада и родстве идеологий, проявляется в сходстве трех элементов — это предметы вооружения, конская упряжь и, наконец, «звериный стиль» в искусстве. Название последнего говорит само за себя.

Следует отметить, что границы древних культур не всегда точно совпадают с ландшафтными, однако они всё же соответствуют ареалам Верхнего и Таежного Приобья, западно-сибирской лесостепи, Алтайских и Саянских гор, Минусинской котловины, верховьев Енисея.

Что же это за культуры? Начнем с Горного Алтая того времени. Его благодатные долины и альпийские луга у самых вершин занимало население пазырыкской культуры, названной так по раскопкам погребальных сооружений в одноименном урочище. Благодаря редкому стечению обстоятельств, которые дарит нам порой природа, под каменными насыпями курганов на высокогорных плато образовались линзы вечной мерзлоты, и эти природные холодильники сохранили то, о чем могли только мечтать археологи, — одежду, ткани, ковры, деревянную утварь и забальзамированные тела жителей той далекой эпохи.

Пазырыкцы — смешанное кочевое население, в их внешнем европеоидном облике порой проступали черты монголоидной расы. Со своими многочисленными стадами пазырыкцы кочевали, перегоняя зимой скот в высокогорья, где меньше снега, а летом — к богатому разнотравью долин. Знали они и земледелие. Перемалывая зерно на тяжелых каменных жерновах, хранили его зимой в глубоких, выстланных берестой, ямах и пекли из него пресные лепешки. Жили в домах, срубленных из массивных лиственничных бревен. Из таких же брёвен устраивали подкурганные склепы для своих умерших. Непременными атрибутами их жизни были конь, оружие и вера в помощь предков и небесных покровителей.

Пазырыкское общество возглавляли вожди, которым после смерти воздвигали гигантские курганы в самых живописных урочищах и долинах рек. Немало сокровищ было скрыто под их насыпями. К сожалению, по большей части курганы были разграблены еще в древности алчными современниками. Но и того, что попало в руки археологам, вполне хватило, чтобы поразить воображение любителей древности и украсить экспозиции самых лучших музеев мира.

Основу воинской силы пазырыкцев составляли отряды всадников, вооруженных луками и стрелами. Луки алтайского образца склеивались из четырех слоев дерева. Для лучшего сцепления места склейки покрывались косыми насечками. Затем готовое изделие обматывалось сухожилиями и оклеивалось берестой. Судя по найденным фрагментам, луки пазырыкцев достигали в длину 110 сантиметров.

	Рис. 1. Навершие головного убора пазырыкского вождя. Яркий образец «звериного стиля». Представляет собой голову хищного фантастического существа — грифона, держащего в клюве голову оленя. Дерево, кожа. 21x18 см. V—IV вв. до н. э. Урочище Пазырык, Горный Алтай. Раскопки С. И. Руденко.
	Рис. 2. Так выглядят сегодня насыпи «царских» Пазырыкских курганов в цепочке погребальных сооружений могильника Шибе. Конец 3-й четверти 1-го тыс. до н. э. Горный Алтай.
	Рис. 3. Конный лучник. На первый взгляд, его оружие менее всего напоминает лук. Но если присмотреться, становится ясно, что вогнутая середина М-образного или сигмовидного, как его часто называют, лука просто расположена выше кисти воина. Столетия спустя эта середина станет усиливаться жесткими роговыми накладками. Такое усовершенствование оружия изменит саму манеру стрельбы из лука, и все кочевыенароды от хунну до монголов будут пускать стрелы из лука, удерживая его за середину. V—IV вв. до н. э. Золотая фигурка из собрания Г. Ф. Миллера, Эрмитаж. Санкт-Петербург.
	Рис. 4, а—в. Наконечники для стрел делались из кости (а) или бронзы (б, в). В сечении они были, как правило, трёх-, реже четырехгранными. Малые размеры бронзовых проникателей (длина 2,5—4 см, диаметр втулки — 5 мм) указывают на небольшую величину древков стрел и самого лука, который, тем не менее, обладал достаточной мощью, чтобы острие бронзового наконечника выпущенной из него стрелы сплющилось при попадании в цель, а — V—IV вв. до н. э. Плато Укок. Могильник Верх-Кальджин-2. Горный Алтай. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН; б, в - Денисова Пещера. Горный Алтай. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН Рис. 5. Древки стрел расписывались чёрной или красной краской. Эта роспись являлась знаком собственности, означала принадлежность их хозяина к тому или иному роду. Такими рисунками помечали древки своих стрел воины, погребенные в Пазырыкских и Туэктинских курганах. V—III вв. до н. э. Горный Алтай. Развертки рисунков по С. И. Руденко
	Рис. 6, а, б. Особенностью устройства луков скифского типа были круто выгнутые наружу окончания оружия. Этот элемент позволял использовать при выстреле не только силу упругости древесины, но и энергию сокращения тетивы. Когда такой лук натягивался, тетива выходила из специальной канавки, прорезанной в изгибах, и рабочая длина её, таким образом, несколько увеличивалась. В момент выстрела все части оружия резко возвращались в исходное состояние. Тетива, как бы вновь наматываясь на крутые дуги окончаний, сокращалась, и стрела получала дополнительное ускорение (б). На выгнутые концы лука, чтобы сделать их более прочными и упругими, наклеивались роговые накладки (а). V—IV вв. до н. э. Могильник Верх-Кальджин-2. Плато Укок. Горный Алтай. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН.

Кроме больших сложных луков, воины использовали и маленькие — так называемого «скифского типа» — о них мы уже упоминали в предыдущей главе. Такой лук имел достаточно длинную, плавно выгнутую рукоять, почти прямые плечи кибити и небольшие загнутые концы. Форма его часто была асимметричной — с плечами разной длины и, соответственно, разного изгиба. Как свидетельствуют многочисленные изображения, воин брал при стрельбе лук не за центр кибити, а за выгиб плеча вблизи рукояти. Частота, с которой древние художники подчеркивают эту деталь, позволяет говорить о такой манере скорее как о правиле, а не как об исключении.

Стрелы помещали в кожаные колчаны, скроенные из двух кусков кожи: первый представлял собой прямоугольник длиной около двух третей длины стрелы, который сворачивался в трубку, второй выкраивался в форме полусферы и крепился к нижнему краю этой трубки, образуя дно колчана. Для жесткости в продольный шов вставлялась гладкая каркасная дощечка, окрашенная, как правило, в красный цвет. Иногда такие рёбра жесткости покрывались резным растительным орнаментом или рельефными изображениями хищников. К колчану подшивался широкий чехол — налучье, куда помещался лук. Так получался горит — футляр для одновременного ношения лука и стрел. Гориты чаще носились слева у пояса, а стрелы располагались в них наконечниками вниз. Впрочем, оружие могло быть подвешено и справа — древние лучники свободно стреляли с любой руки.

В ближнем бою пазырыкцы использовали железные и бронзовые чеканы. Это были гранёные или кинжаловидные, слегка изогнутые острия, насаженные на длинные деревянные рукояти. Чекан являлся высокоэффективным оружием в руках всадников и пехотинцев. Его называют также клевцом. Клевец отличается тем, что его ударная часть в соответствии с траекторией удара имеет дуговидную форму. Впрочем, на этот счёт среди оружиеведов существуют и другие мнения. Во избежание путаницы мы будем далее называть чеканом оружие с прямым, колющим или рубящим носиком, клевцом - с изогнутым. Оружием ближнего боя были и знаменитые акинаки — железные и бронзовые кинжалы с характерным перекрестием в форме прямого бруса или развернутых крыльев бабочки. Реже перекрестие выполнялось в виде голов хищных птиц и зверей. Окончания рукояти акинаков часто украшали навершиями в виде парных головок грифонов, направленных клювами друг к другу. Но, по большей части, здесь помещался поперечный брусок-противовес или простое кольцо.

Грифон — мифическое животное с туловищем льва, орлиными крыльями и головой орла или льва. Необыкновенно популярный персонаж у сибиряков раннего железного века. Изображался чаще всего в виде орла с ушами и гривой, стоящей зубцами.

Основным защитным вооружением пазырыкцам служили наборные щиты двух типов. К первому относят щиты прямоугольной формы (высотой от 40 до 80 см.), ко второму — щиты, верхний край которых был пол круглым. Собирались щиты из гладких, оструганных прутьев диаметром чуть больше сантиметра, стянут: между собою кожей и окрашенных. Прутьев обыкновенно было около сорока. Посередине тыльной стороны располагалась широкая кожаная петля-рукоять. При изготовлении щитов использовалась сырая кожа, которая высохнув, сжималась и стягивала между собой деревянные части. Эти щиты при всех своих достоинствах легкости, упругости, слабой проницаемости для удара стрелы — были весьма чувствительны к дождю и влажности и могли применяться не при всякой погоде, так как отсыревшая кожа растягивалась, и щит терял свою надежность. Для защиты от влаги щиты хранили в специальных чехлах, снимаемых непосредственно перед боем.

«Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». Автор: Александр Соловьев (кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СОРАН); научный редактор: академик В.И. Молодин; художник: М.А. Лобырев. Новосибирск, 2003 г.