Огромное значение в военной подготовке имели индивидуальные и, особенно, загонные коллективные охоты. О грандиозных облавных охотах хунну, на которые собирались десятки тысяч вооружённых всадников, неоднократно упоминают китайские источники. Они рассказывают о том, как под видом охоты войска часто совершали внезапные налёты на соседа: «Они в нескольких десятках тысяч конницы занимались охотою близ границы, нападали на приграничные посты и уводили чиновников и народ в плен». Такие набеги могли планироваться заранее. По тем же источникам, предводители договаривались «каждому с 10 000 конницы произвести облаву подле китайской границы и, будто бы нечаянно встретившись вместе, вступить в пределы Китая». Подобный обманный маневр было сделать несложно еще и потому, что и на охоте, и на войне применялось одно и то же оружие.

	Рис. 13. Литая шейная гривна из золота, украшенная на концах парными головками хищного зверя. В этом образце «звериного стиля» отчетливо чувствуется наследие скифской эпохи. Подобные украшения становятся знаком престижа, социального и воинского ранга, при этом по-прежнему являясь могучими оберегами и частью защитного вооружения. IV—V вв. Находка у с. Тугозвоново на р. Чарыш. Алтайский край. Санкт-Петербург. Эрмитаж. Рис. 14. Кинжал в ножнах. Клинок оружия линзовидный в сечении, длиной 18 сантиметров. На торце его рукояти закреплена овальная золотая пластинка с большим сердоликовым кабашоном, окружённым пояском зерни. Под ней нефритовая шайба. Дерево рукояти покрыто золотыми оковками с овальными вставками из альмандина и синего стекла Перекрестие и ножны окованы листовым серебром и украшены в технике перегородчатых инкрустаций. Два небольших, слегка выпуклых медальона у нижнего конца ножен — напоминание о лопастях с «пуговицами», располагавшихся в этом месте в скифское время. Золото, серебро, сердолик, альмандин, цветная паста. IV—V вв. Реконструкция по материалам находок А. П. Уманского у с. Тугозвоново на р. Чарыш. Алтайский край. Кабошон — выпуклая овальная или прямая вставка из камня или цветного стекла. Как правило, помещалась в специальное гнездо — оправу, края которой обжимались.
	Рис. 15. Знатный хуннский воин эпохи Великого переселения народов. Обращает на себя внимание вытянутый затылок. Такая форма черепа указывает на знатность рода и высокое общественное положение. Чтобы подобным образом сформировать череп, затылок и темя ребенка туго бинтовали. Высокое положение воина подчеркивается и знаками престижа — золотой гривной (а), богатым поясом с накладками (б) и серебряной инкрустированной пряжкой (в), роскошным оружием (г). Ножны палаша окрашены киноварью (д) и в нижней трети окованы серебром (е). Лук хуннского типа (ж) для защиты от влаги обмотан берестой и помещен в специальное налучье (з). С оружия снята тетива.   К налучью, обтянутому изысканной тканью, пришиты два цилиндрических футляра (и) со стрелами — они закрыты кожаными крышками (к). На крышках кожаные петли для удобства открывания (л). В каждом из таких «магазинов» размещены стрелы строго определенного типа. Высокие сапоги из мягкой кожи подогнаны по ноге специальными ремешками с серебряными пряжками (м), расположенными у щиколоток. На воине халаты из китайского шелка, носить такие халаты могла позволить себе только знать. IV—V вв. Реконструкция по материалам погребения у с. Тугозвоново на р. Чарыш. Алтайский край.    Для воссоздания одежды воинов эпохи Великого переселения народов использован покрой одежд из глубоких штолен могильника Ноин-Ула в Северной Монголии. Китайские ткани и шелка, судя по материалам гораздо более поздних находок на Алтае и в Западной Сибири, имели здесь хождение вплоть до позднего средневековья.
	Рис. 16. Палаш можно представить, как половинку «рассеченного» вдоль продольной оси меча. Ранние формы такого оружия сохраняют все признаки двулезвийного «прародителя»: и форму острия, и конструкцию перехода от рукояти к лезвию. Многие палаши унаследовали от мечей и уже проверенные временем кольцевые навершия. Рис. 17. Железные панцирные пластины хуннских лат. Их длина почти равна ширине. Они сплетались между собой конопляной бечевой так, что каждая пластина верхнего ряда закрывала стык двух пластин нижнего. Такие латы выглядели как чешуйчатые. Но расположение отверстий предполагает ламеллярное устройство панциря, т. е. без матерчатой основы. II—I вв. до н. э. Иволгинское городище. Забайкалье. По А. В. Давыдовой.
	Рис. 18. Знатный хуннский воин. Он одет в красный халат из китайского шелка с изображениями драконов и птиц (а). Полы его (б) заткнуты за пояс (в), украшенный чеканными золотыми бляшками. К поясу с помощью ремня, пропущенного через скобу (г) на ножнах, подвешены длинный меч (д) и железный шлем (е). Последний состоит из пластин, связанных ремешками. К тулье шлема прикреплена чешуйчатая бармица (ж). На воине короткий железный наборный панцирь (з). Число железных пластин в таких панцирях достигало 550-600 штук, весил он 11-12 кг. Но, распределяясь равномерно по телу вес мало ощущался. Широкие шелковые шаровары, пришитые к мягким войлочным носкам, заправлены в мягкую обувь. Голову венчает стеганый головной убор, обтянутый шелком. В руках сложный лук с роговыми накладками (и). Для стрельбы из него используются стрелы с ярусным наконечником (к) и свистункой (л). Дополняет вооружение воина копье (м). Реконструкция выполнена по материалам находок из погребений хуннских шаньюев в могильнике Ноин-Ула в Монголии (рубеж эр), Иволгинского городища в Забайкалье (II—I вв. до н. э.) и памятников Северного Китая (II в. до н. э. — II в. н. э.)

Зверовая охота в Северной, Центральной и Юго-Западной Азии всегда была школой войны. Боевое и охотничье оружие здесь не всегда можно различить. На иранских миниатюрах XVI в. можно увидеть, что даже такое сугубо боевое оружие, как сабля, используется на охоте, а в Бурятии ещё в начале XIX в. выходили на загонную охоту в латах. История оружия, которое составляло гордость воинов, начинается в каменном веке, когда охота на крупных животных была основным занятием немногочисленных человеческих племенных коллективов. 

Хуннское войско включало в себя всё дееспособное мужское население. Делилось оно на два крыла — правое и левое. Сами же отряды, как считается, составлялись по десятичному принципу. Основные градации — десять, сто, тысяча и десять тысяч человек. Любопытно, что отряды в коннице шаньюя Модэ различались по масти лошадей, такое деление в чем-то ассоциируется с униформой современных родов войск. Одни имели белых, другие — серых, третьи — рыжих, четвертые — вороных.

Тактика сражений по сравнению с предшествующим временем существенных изменений не претерпела. По-прежнему в её основе лежал изматывающий обстрел неприятеля. Часто применялось притворное отступление. «При превосходных силах неприятеля они притворяются побежденными и, отступая, заманивают преследующее их войско неприятеля», — говорится в «Шицзин». Заманивают на удобное для внезапной и победоносной атаки место. Здесь в полной мере оказывался востребованным опыт маневренного охвата котлом, отработанный на коллективных охотах. Правда, судя по тем же китайским источникам, хуннские воины, жадные до трофеев, при всей своей дисциплинированности не отличались особым упорством в бою. Они, «завидев неприятеля, устремляются за корыстью, подобно стае птиц; а когда бывают разбиты, то, подобно черепице, рассыпаются, подобно облакам, рассеиваются». И еще: «При удаче идут вперед; при неудаче отступают и бегство не поставляют в стыд себе». В боевой практике хуннских орд широко использовались разведка, глубокие рейды по тылам противника, неожиданные нападения и стремительные отступления. Военный грабеж в немалой степени воодушевлял на «подвиги» кочевых удальцов. «Где видят корысть, там ни благоприличия, ни справедливости не знают. Кто на сражении отрубит голову неприятелю, тот получает в награду кубок вина, и ему же предоставляется все полученное в добычу», — сообщает «Шицзин». Вообще, существовал целый свод правил получения добычи. «Кто убитого привезёт из сражения, то получает все имущество его». А все «пленные — и мужчины, и женщины — поступают в неволю; и посему на сражении каждый воодушевляется корыстью». Среди хуннских военных обычаев был и такой — из черепов неприятельских вождей изготовлялись чаши, служившие знаком воинской доблести; из них по особо торжественным случаям пили вино.

Как и у пазырыкцев, в хуннском войске среди лучников находилось место прекрасной половине кочевого населения. С луком женщины обращались столь же ловко и умело, как и мужчины. Но в ближнем бою гунно-сарматские амазонки участия не принимали. Это связано с тем, что средства его ведения немало изменились.

Короткий железный кинжал — основное оружие рукопашной схватки скифского времени — окончательно ушел в разряд вспомогательного вооружения. На первый план выдвинулись длиннолезвийные обоюдоострые мечи. Они распадались на две группы: мечи с прямым перекрестием и кольцевым навершием, тип которого сформировался в сарматском мире Поволжья и Приуралья в III—II веках до н. э., и мечи без металлического навершия. В действительности, навершие у этих мечей было, но отковывалось оно отдельно от рукояти. Время господства такого оружия начинается со II века, когда оно распространяется на огромной территории от степей Поволжья и Приуралья до районов Кореи и Китая. Рукояти клинков без навершия нередко украшались с особой роскошью.

Гунно-сарматское время прославилось ювелирными изделиями с многочисленными цветными вставкам из полудрагоценных камней и стекла. Подобный художественный стиль называют полихромным. Иногда такие вставки из граната, альмандина, сердолика, янтаря или цветного стекла располагались на золотом фоне изделия простыми рядами — вертикальными или горизонтальными. В других случаях его поверхность сплошь покрывалась ими, а разделялись они золотыми перегородками, образующими гнёзда различных геометрических форм. Верхний полированный край этих перегородок образовывал орнаментальный узор. Обе эти манеры широко использовались в украшении оружия.

Мечи традиционно считались принадлежность всадников. Помещались они в деревянные ножны, окрашенные в красный цвет и выстланные изнутри мягкой материей. Изредка встречаются ножны, сделанные из металла. В большинстве своем и те и другие были наследниками скифских аналогов. Там, где было сильно влияние иранского мира, они снабжались у самого устья вверху и у основания внизу парными лопастями. Но по мере удлинения мечей этот элемент оказался ненужным. Лопасти, выполненные в форме окружностей у самого основания ножен, сохранились лишь, как традиционный элемент дизайна парадного оружия.

Первоначально клинки мечей с кольцевым навершием делались из железных заготовок, твердость которым придавалась путем цементации — науглероживания лезвия. Но уже к рубежу новой эры в большинстве своем они стали коваться из нескольких полос разносортного высоко и малоуглеродистого (т. е. твердого и мягкого) металла. Эти полосы сваривались друг с другом кузнечным способом так, чтобы твердый металл оказывался на острие.

В первых веках новой эры арсенал хуннов пополнился палашом — совершенно новым типом клинкового рубящего оружия. Распространение палашей на полях сражений обычно связывают с нуждами кавалерии, которой всегда требовалось лёгкое эффективное оружие для скоротечных схваток. Тяжёлый двулезвийный меч был незаменим в продолжительных боях и при встрече с «бронированным» противником. Справиться с ним можно было лишь используя мощный удар, рубящий или колющий.

Сильно изменилось у хуннов древковое ударное оружие ближнего боя. Топорами-кельтами теперь пользовались преимущественно ополченцы. Бронзовые чеканы на глазах становились достоянием прошлого. Наборные панцири, составленные из упругих железных пластин оказались непреодолимой преградой для чеканов. Железные образцы этого оружия приобрели более крупные размеры и дуговидную, в соответствии с траекторией движения оружия при ударе, боевую часть, превратились в мощные клевцы с массивным гранёным острием способным пробить и очень прочные доспехи. Однако и эти усовершенствования не избавили оружие от недостатков. На открытых степных просторах чеканы вообще не получили широкого распространения, в тайге же с её пешими отрядами они, наоборот, просуществовали вплоть до эпохи раннего средневековья, когда были полностью вытеснены более удобными и универсальными топорами с бойком на обушках.

«Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». Автор: Александр Соловьев (кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СОРАН); научный редактор: академик В.И. Молодин; художник: М.А. Лобырев. Новосибирск, 2003 г.