Кроме жёстких лат, монголы использовали и «мягкие» доспехи. Они кроились из простёганных конским волосом и подбитых войлоком и железными пластинами тканей (называли их «хатангу дегель», что значит — твердый, крепкий халат), часто поддевались под жесткий нагрудник и были, вероятно, самой распространенной боевой одеждой. В XIII веке изнутри к ним стали подшивать крупные металлические пластины (в похожем варианте, под них помещали «бронежилеты», набранные из тех же крупных пластин). С внешней стороны, на груди и на спине, доспехи часто укреплялись металлическими накладными дисками — в русской оружейной традиции их зовут зерцалами. В XIV веке и позже крупнопластинчатые нагрудники и наспинники, соединённые на плечах и боках металлическими пряжками и дополненные тоже металлическими наплечниками и подолом вместе с бригандиной, вытесняют почти все другие виды панцирной защиты. В это же время в комплект защитного вооружения всё шире входит кольчуга, которая до того у монголов не была распространена. 

Рис.  20. В Заалтайском Гоби двугорбые верблюды до сих пор встречаются в диком виде. Местом разведения этих животных традиционно служат полупустыни. В империи монголов, по наблюдениям Гильома де Рубрука, верблюды использовались при форсировании рек. Они тянули высокие повозки со специальными сундуками, обёрнутыми чёрным войлоком, пропитанным салом,  который делал их содержимое недоступным для влаги. Верблюды с попонами, транспортными и вьючными сёдлами признавались, по свидетельству Плано Карпини, достойным даром в ставке монгольских ханов. Монгольский Алтай.

Рис. 21. Этот позднесредневековый шлем северокорейского происхождения сохранил многие черты монгольской эпохи — приостренную сфероконическую форму купола, собранного из секторов, узкие металлические накладки с узорчатыми краями, закрывающие места их стыков, обруч у основания шлема с фигурным, резным верхним краем, узорчатую налобную пластину с вырезами для глаз, подвершие на куполе шлема в форме перевернутой чаши с резными краями, длинный конический шпиль навершия с маковкой-шариком и конической трубочкой для султана. Круглые прорезные розетки-«мишени» на куполе шлема — наследие центрально-азиатской домонгольской традиции, восходящей к китайским и тангутским шлемам X—XIII вв. Трехчастная бармица со скрытым бронированием высоко приклёпана к тулье. Её верхний край поднимается выше обреза шлема, и тулья получает дополнительное бронирование. Сам металлический купол шлема обтянут тканью. Династия Ли. Центральный исторический музей КНДР, г. Пхеньян.

Шлемы монгольского войска известны, в основном, по изображениям. Они имели знакомую нам по другим культурам сфероконическую форму, но с более низким, словно приземистым профилем. Ковались они, в большинстве своём, как и раньше, из нескольких (от двух, до восьми) секторов, но стыковочные швы на куполе стали закрываться узкими пластинами с фигурно  вырезанными краями. Несколько изменив технологию, монгольские мастера увеличили число ребер жёсткости, попутно украсив своё изделие. Украшали его и резные фестончатые края металлического кольца, скреплявшего основание тульи шлема. Если накладные пластины были изготовлены из чернёного металла, то купол часто полировался — это добавляло нарядности. Бармицы делались, скорее всего, из кожи: «Шлем же сверху железный или медный, — цитируем Плано Карпини, — а то, что прикрывает кругом шею и горло, — из кожи. И все куски кожи составлены указанным выше способом», то есть связаны ремешками из многослойных клееных пластин. Впрочем, археологическая картина рисуется несколько иной. У очень немногих дошедших до нас шлемов вдоль нижнего края пробиты отверстия. Это означает, что у этих шлемов бармицу составляли куски кольчуги, один из которых защищал затылок, а другой—  лицо; для глаз в основании тульи прорезались специальные полукруглые вырезы. Встречались и войлочные бармицы со смешанными кожано-металлическими наушами.

«Щит у них, — говорится в том же тексте, — сделан из ивовых или других прутьев, но мы не думаем, чтобы они носили их иначе, как в лагере для охраны императора и князей, да и то только ночью». Такие круглые щиты сильно пружинили, легко гася удары клинкового оружия. В центре щита размещался традиционный металлический умбон. Для изготовления щитов использовались дерево и многослойная кожа.

Чтобы получить сведения о монгольской «вооружённой лошади», снова обратимся к труду Плано Карпини. По его описанию, конские доспехи делались по ламинарному принципу и представляли собой несколько крупных кусков, которые последовательно закрывали корпус боевого коня с обоих боков «от хвоста до головы и связываются у седла... сзади седла на спине и... на шее». Грудь лошади охватывал нагрудник; поверх крупа, над связками боковин, помещалась другая часть панциря — «в этом куске они делают отверстие, через которое выставляют хвост», — отмечает папский легат. И далее указывает длину панциря: «Все части простираются до колен или до связей голеней». Шею лошади тоже защищал панцирный кусок, а морду — железная маска. Конечно, есть все основания полагать, что, кроме этого, конскими доспехами могли быть и проверенные временем войлочная стёганая попона, и металлический ламеллярный панцирь тюркского или кыргызского покроя.

Монгольское войско было организовано по десятичному принципу. Читаем у Плано Карпини: «О разделении войск скажем таким образом: Чингисхан приказал, чтобы во главе десяти человек был поставлен один (он по-нашему называется десятником), а во главе десяти десятников был поставлен один, который называется сотником, во главе десяти сотников был поставлен один, который называется тысячником, а во главе тысячников был поставлен один, и это число у них называется тьма. Во главе же всего войска ставят двух вождей или трёх, но так, что они имеют подчинение одному». Десятитысячные отряды именовались туменами, а их начальники (в русских летописях) — темниками. Все мужское население Монгольского государства было разделено на десятки, каждый из которых «выставлял, смотря по наряду, по одному, по два и более воинов, снабжая их назначенным продовольствием и потребностями в походе» (М.И. Иванин — один из первых профессиональных исследователей монгольского военного искусства).

Войско состояло из трёх частей — центра и двух крыльев. Помимо собственно «полевых» частей у монголов формировались вспомогательные подразделения: тыловое обеспечение (прообраз интендантских служб), отряды, занимавшиеся прокладкой дорог, и разведгруппы. Кроме этих групп, монголы имели целую «агентурную» разведывательную сеть, включавшую в себя и «легальных разведчиков — купцов и послов. Уже тогда диалогические и торговые связи служили надёжными каналами сбора информации.

Нравы и порядки монгольской армии были необыкновенно суровыми. Железная дисциплина, столь не свойственная кочевым отрядам, поддерживалась весьма жестокими мерами. Обратимся к свидетельствам Плано Карпини: «Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один или два или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их тоже умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они тоже умерщвляются». Комментарии излишни. Вместе с тем не только кнут царствовал в монгольском войске. Заботу о воинах Чингисхан ставил очень высоко и того же требовал от своих командиров. «Подобает начальствовать войском тому, кто сам чувствует жажду и голод и соразмеряет с этим положением других, идёт по дороге с расчётом и не допускает войско терпеть голод и жажду, а четвероногих отощать. На это смысл указывает: идите шагом слабейшего из нас».

	Рис. 22. Веками устоявшийся быт кочевников Центральной Азии меняется мало. Юрта, неприхотливая коренастая лошадь монгольской породы, седло, уздечка и даже лук со стрелами, что и века назад, верно служат потомкам грозных завоевателей. Однако теперь стрелы свистят лишь на праздничных состязаниях, латы и сабли — атрибут костюмированных инсценировок, а традиционные предметы кочевого быта все чаще делаются из современных материалов.
	Рис. 23. Форма налучья в виде половинки натянутого лука возникла задолго до появления на исторической арене монгольских племен. Однако именно в монгольскую эпоху (вторая четверть 2-го тыс. н. э.) изделия данного типа получили повсеместное распространение. Это кожаное налучье, обтянутое дорогой синей тканью и украшенное металлическими чеканными накладками, несет в своем облике черты дизайнерских разработок монгольских мастеров. В подобных футлярах луки хранили в натянутом положении, что переводит эти изделия в разряд боевых, т. к. долго держать напряженную кибить с наброшеной тетивой было нельзя, — терялись её упругие свойства. Династия Ли. Центральный исторический музей КНДР, г. Пхеньян.
	Рис. 24. Монголия — страна, где седая старина и наследие древних культур мирно уживаются с традициями сегодняшнего дня. Пастухи с почтением относятся к древним святыням, нередко сооружают около них культовые постройки и возносят моления духам своих предков. У древних наскальных рисунков сложен невысокий каменный столб — «обо». Около таких каменных кладок, обычно устраиваемых на перевалах, высоких и заметных издали местах, вблизи древних троп и дорог, пастухи и путники оставляют приношения местным духам. Время сооружения подобных «обо» неясно. Урочище Антагол. Гобийский Алтай.

«Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». Автор: Александр Соловьев (кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СОРАН); научный редактор: академик В.И. Молодин; художник: М.А. Лобырев. Новосибирск, 2003 г.