Рис. 14. Воин Усть-Ишимской культуры таёжного Прииртышья. Поверх кольчуги (а) он одет в защитный жилет (б), армированный выпуклыми бляшками-пуговицами (в). Это архаический тип бронирования, но в лесу, где всегда требовалась очень высокая подвижность, он оставался востребованным ещё долгое время. Голову воина закрывает шлем (г) с налобной накладкой (д) и полумаской. К поясу воина крепится колчан открытого типа (е). Лук со снятой тетивой (в налучье) заброшен за спину (ж). На груди поверх доспехов — металлический диск зерцала с сакральным изображением (з). Воин вооружен саблей (и) и узколезвийным шпеньковым топором (к). VIII—XII вв. Реконструкция по материалам памятников Омского Прииртышья и Нижнего Приобья.

Но самым популярным доспехом в это время становится кольчуга. С кольчугами таёжные воины ознакомились ещё в VI—VII веках, а по некоторым данным, едва ли не в эпоху Великого переселения народов. Однако небольшое число привозных (скорее всего, среднеазиатских) панцирей из-за сложности их изготовления не оказало в то время существенного влияния на местную оружейную традицию. Кольчуги попадали в тайгу и с северных окраин, где местные владыки выменивали их на драгоценные меха у заезжих новгородских торговцев, проторивших свой путь в Югру еще в X веке. Кольчатые доспехи долгое время оставались собственностью только небольшого числа таёжных «князей» и профессиональных воинов. И лишь массовый исход в начале 2-го тысячелетия центрально- и среднеазиатского населения, вызванный монгольской экспансией, привёл ко всё большему распространению здесь этой, по легендам, «удлиняющей жизнь» боевой одежды. Местные кольчуги 1-го тысячелетия плелись полностью из клёпаных колец, а с XIII—XIV веков кольца начинают плющить и украшать концентрическими кругами — это примерно в 1,5-2 раза увеличивало размеры железного поля без существенного утяжеления доспехов. В преданиях подобные доспехи называли «кольчугой с сотней торчащих рожков», «звенящей кольчугой из блестящих колец». «Когда богатырь надевает её, по лесу идет такой звон, что звери со страха ревут». 

В районах Центральной и Восточной Азии использовались панцири из двух-, трёхслойных кожаных пластинок, покрытых укрепляющим и декоративным лаком. Эти пластинки по форме в точности совпадали с металлическими частями наборных лат. Слой лакового покрытия скрывал кожаную основу, и поэтому такие доспехи часто называют лаковыми. Аналогичными панцирями из кожаных пластин, залитых смолой, по сведениям Плано Карпини, защищали себя монголы. Доступность материала и очевидная простота изготовления делали их популярными в воинской среде. Вероятно, и легендарный панцирь из рыбьего клея, известный по таёжному фольклору, был изготовлен по этому же принципу. Только вместо лака и смолы пластины пропитывали самым распространенным и доступным сырьём — рыбьим клеем. Воины, облаченные в такие доспехи, как сказано в одном из селькупских сказаний выглядели так, будто «все тело у них твёрдым и блестящим, вроде ногтей, было покрыто». 

	Рис. 15. Металлические звенья чешуйчатых панцирей. Средневековые таёжные дизайнеры придали им форму шипастых наконечников стрел с коротким треугольным черешком. Подобный тип панциря описан в героических преданиях, как «богатырская одежда вроде рыбьей чешуи», которую «надевали, когда шли воевать, чтобы стрела не пробивала». Находка при строительстве Обь-Енисейского канала.
Рис. 16. Железная пластина панциря со скрытым бронированием. С помощью заклёпок, крестообразно расположенных в центре, эти элементы крепились изнутри халатов. Этот тип защитного вооружения был заимствован у кочевого населения. VII—IX вв. Раскопки В. Радлова. Москва. ГИМ. Рис. 17. Восьмёркообразные панцирные пластины. В воинской среде латы, собранные из таких деталей, очень ценились. Вырезы с обеих сторон пластин делали доспехи легче и наряднее, а бортик по периметру увеличивал их жёсткость. Нагрудник, составленный из подобных звеньев, труднее было смять булавой, кистенем или косым ударом клинка. VII—IX вв. Могильник Релка. Томское Приобье. По Л. А. Чиндиной. МАЭС ТГУ. Рис. 18. В качестве защитного средства западно-сибирские воины вплоть до позднего средневековья использовали массивные трапециевидные пластины из лосиного рога со скруглёнными углами и тщательно вылощенной поверхностью. Они были выгнуты во внешнюю сторону, некоторые них имели чётко смоделированные продольные рёбра и служили для защиты груди. Аналогичные пластины, но без ребра жёсткости, закрывали спину. XVI—XVII вв. Мангазея. Обская губа. По М. И. Белову, В. Овсянникову, В. Ф. Старкову.
	Рис.  19. Бляшки-пуговицы, сделанные из белой бронзы. Археологи находят целые куски кожи с нашитыми на них вплотную подобными образцами. Изображения медведя, исполненные на некоторых таких бляшках, магически усиливали защитные свойства лат. владелец находился как бы под двойной защитой — непосредственно панциря и духа-охранителя. МА ОМГУ.
	Рис.  20. Узорчатые доспехи из резных (зубчатых) пластин. VII—IX вв. Могильник Релка. Томское Приобье. Раскопки А. Чиндиной. МАЭС ТГУ.

Судя по изображениям воинов, найденным среди предметов мелкой таёжной бронзовой пластики, большинство лат представляло собой короткий наборный нагрудник. В усиленном варианте под такой нагрудник надевалась кольчуга. Это делало амуницию непроницаемой для стрел. В героических преданиях повествуется о боевых построениях, когда тяжеловооружённый воин отбивая вражеские стрелы, прикрывал собой, как живым щитом, лучников. Те, в свою очередь, под этим надежным прикрытием осыпали противника стрелами.

Шлемы таёжных воинов, исполненные в привычной сфероконической форме, склёпывались из крупных пластин. Подобные шлемы в эпоху средневековья распространились на огромных территориях от Дальней Востока до Киевской Руси. Они были двух типов — с высоким и низким куполом. Последние, появившиа в VI—VII веках, наибольшую популярность получил лишь во 2-м тысячелетии. В VIII—X веках лобную часть шлема стали дополнительно укреплять крупной декора тивной металлической накладкой.

В конце 1-го — начале 2-го тысячелетия у боевых наголовий полукруглые вырезы по линии бровей с обейх сторон наносника начинают замыкаться снизу железной дужкой и вскоре превращаются в кованую боевую полумаску с узкими прорезями для глаз. Тульи шлемов украшаются накладными косами, хвостами пушных зверей, фигурками зверей и птиц, скроенными из многослойной бересты и кожи. Примерно с монгольского времени в таёжной полосе появляются цельнокованые железные шлемы.

Рис.. 21. Релкинский таёжный воин эпохи раннего средневековья. Воин одет в кольчугу (а), верх кольчуги его защищает металлический нагрудник, собранный из зубчатых пластин (б) и соединенный с наспинником плечевыми ремнями (в). Голову венчает сфероконический шлем с наносником, склёпанный из железных пластин (г). Шлем дополнен кольчужной бармицей (д). Вооружение воина состоит из копья с пятиугольным конечником (е) (явно заимствованный на Востоке тип), кавалерийского палаша (ж), кривого ножа (з) и лука (и) со стрелами. Стрелы помещены в цилиндрический колчан крытого типа (к) (изображён со снятой крышкой). Лук в боевом положении (с прикреплённой тетивой) надевался через плечо, а без тетивы носился в кожаном, сшитом в виде трубки, налучье. Наборный пояс (л) (тоже заимствованный тип) и бронзовая птица на  груди (м) (наследие таежных предков) — знаки высокого общественного положения бойца. VI—IX вв. Томское Приобье.

Рис. 22. Бронзовая личина из Елыкаевского культового места. Хорошо распознаются обруч, надвинутый почти до самых глаз, и уходящие от него к темени металлические пластины. Венчает шлем, снабженный «теменной тарелкой» — мисюркой, — шишка, усиливающая его защитные свойства. Середина 1-го тыс. н. э. Кемеровская область.ТОКМ.

Ещё один тип средневековых таёжных шлемов реконструируется, в основном, по изобразительным материалам. Его основу составлял металлический обруч к которому крест-накрест приклепывались металлические ленты, пересекавшиеся на темени. «Двойники таких шлемов есть в средневековой Европе. Они были одним из знаков власти у некоторых удельных правителей европейского средневековья. До XVII века подобные наголовья использовались в лёгкой кавалерии. В боевом варианте к металлическим лентам крепился плоский или слегка выгнутый железный диск, защищавший от прямого удара. Надетый шлем как бы уплощал голову — поэтому некоторые кулайские личины кажутся «отпиленными» по темени.

В ближнем бою таёжники пользовались известным нам оружием — мечами, палашами, саблями, ножами, кинжалами, топорами, копьями.

Некоторые мечи ещё снабжались прямым перекрестием и кольцевидным навершием. Правда, если в гунно-сарматское время кольца навершия делали из отдельного железного прута, а затем приваривали к рукояти, то в средневековье прут, из которого формировали кольцо, сам являлся продолжением плоского рукояточного стержня.

Но, в большинстве своём, мечи делали без перекрестия и навершия. В нижней части рукояточного стрежня их сверлилось отверстие для штифта, которым крепились боковые обкладки рукояти. Вероятно, навершие в этом случае вырезалось заодно с ними. У основания лезвия обе половинки рукояти стягивались металлической скобой — она и выполняла функцию съёмного перекрестия.

Палаши в эпоху раннего средневековья имели у противоположного от рукояти конца односторонне срезанное к спинке лезвие. Такие клинки со скошенным остриём предназначались преимущественно для рубящего удара. Ими серьёзно ранили бездоспешного противника, но для воина в наборном панцире они никакой опаности не представляли. Подобные клинки постоянно совершенствовались. Появляются различные варианты черенка рукояти, облегчающие манипулирование оружием, образцы с искривённым лезвием и даже наклонной к лезвию рукоятью, то есть классические сабли.

Ковались однолезвийные клинки обычно из двух полос: твёрдой стали и мягкого железа. В производстве оружия по-прежнему использовали и «пакетную» (из пяти полос разносортного металла) технологию. При этом получалась слоистая структура, хорошо противостоящая внешнему механическому воздействию. В середине такого пакета помещалась пластина особо твёрдой стали, образующая режущую кромку лезвия. Очень распространена была ковка цельностального оружия, которое отличалось высоким качеством металла. Его закалка производилась по-разному: в одних случаях закаляли весь клинок, в других только край лезвия. Последний вариант был более предпочтительным — режущая часть становилась достаточно жёсткой, а тело клинка сохраняло относительную пластичность. Излишняя твёрдость сделала бы его хрупким. С хрупкостью боролись, внедряя «медленный» способ охлаждения. Таёжные мастера всегда исповедовали принцип — даже затупленное оружие лучше сломанного.

Рис. 23. а—в. На культовых местах обских угров до сих пор встречаются матерчатые имитации древних боевых шлемов {а, в). Из ткани шились и другие элементы воинской экипировки — например, колчаны (б). Все они украшались вшитыми сакральными фигурами — в том числе и Мир-сусне-хума. В их форме и чёткой зональности декора сохранились традиции монгольского времени, а — пос. Верхне-Нильдино; б — пос. Тугияны, р. Обь. Сборы А. В. Бауло, МА ИАЭТ СО РАН; в - пос. Хулимсунд, р. Северная Сосьва. Сборы И. Н. Гемуева, А. В. Бауло, МИКНС.

Рис. 24. Тяжеловооруженный воин. Каждая из лент его панциря (а) состоит из восьмёркообразных пластин (б) и обшита с одной стороны тонкой полоской кожи. Латы включают в себя нагрудник и наспинник, связанные на боках ремнями и соединенные на плечах лямками; оплечья собраны из широких многослойных пластин отформованной кожи (в); набедренники (г) сделаны их таких же, как и нагрудник, железных пластин. Голову защищает высокий сфероконический шлем (д), склепанный из фигурных пластин и снабженный широкой бармицей (е). Вооружение воина составляют копье (ж), лук (з) со стрелами (и), палаш (к), нож (л) и шпеньковый топор (м). VIII—XII вв. Реконструкция по материалам Среднего Приобья.

«Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». Автор: Александр Соловьев (кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СОРАН); научный редактор: академик В.И. Молодин; художник: М.А. Лобырев. Новосибирск, 2003 г.